Никита сергиенко интервью. Ульяна Сергеенко: "Настоящий кутюр — нечто большее, чем дорогие ткани"

Ульяна Сергеенко – одна их самых узнаваемых женщин мира моды. При этом все, что мы о ней знаем, это внешние атрибуты: тонкий вкус, аристократичная красота, богатый муж. Интервью Ульяна практически не дает, и за строгой внешностью многие угадывают холодного и закрытого человека. Какая на самом деле Ульяна Сергеенко? Благодаря каким качествам (а не атрибутам) она смогла стать столь известной и популярной за такое короткое время?

Хорошее образование.

В принципе, образование – фундамент любого успеха. В случае с Ульяной оно сыграло, наверняка, еще и формирующую роль для ее эстетики. Индивидуальный стиль и коллекции, которые она создает как дизайнер, пропитаны интеллектуальной элегантностью, если можно так выразиться. После школы у Ульяны была возможность стать моделью, но по настоянию родителей, она не полетела в Париж делать карьеру, а осталась в России и окончила Ленинградский гуманитарный университет. Без классического образования вряд ли была бы та глубина внедрения в культуру, которая есть в ее коллекциях, и которой Ульяна отличается от других дизайнеров.

Знай, чего хочешь.

Опять прописная истина. Но пока большинство лайкает и шерит мотивационные картинки, лишь немногие умеют идти за своей мечтой. Ульяна знала, чего хочет от жизни, еще в школе – по крайней мере, так говорят о ней бывшие одноклассники. В редком интервью, которое дизайнер дала подруге и по совместительству редактору журнала SCN Ксении Собчак, Ульяна делится: «Я мечтала стать героиней – смелой и решительной женщиной, которой все под силу». Более того, дизайнер часто рисует листы визуализации – все время новые, поскольку предыдущие сбываются!

«Я давно интересуюсь модой, всегда мечтала, еще будучи ребенком, что буду носить кутюр… Я даже не думала, что вот так все обернется, что кутюр будет как-то связан с моим именем, что те мои желания осуществятся совершенно неожиданными маневрами. Это так удивительно…»

Страсть к работе.

Пресса и блоггеры создали определенный образ Ульяны Сергеенко – богатой и красивой девушки, постоянно разъезжающей по модным показам. Мы практически не видим ее в рабочей обстановке, и может показаться, будто слава и успех даются ей просто так, исключительно благодаря публичности. На самом деле ремесло дизайнера – это работа, которая требует ментальных и физических усилий. Ульяна знает секрет успеха в той сфере, которую выбрала: для того, чтобы покорить мир моды, «прежде всего, нужно обладать искренностью, любовью, даже, скорее, страстью к своему делу. И конечно, огромной работоспособностью». И, судя по тому, что ее коллекции haute couture показываются на одном подиуме с Chanel, она этот секрет успешно использует.

Прирожденное чувство стиля.

Говорят, можно вывезти девушку из села, но село из девушки не вывезешь. Этот принцип работает и наоборот – если человеку присуще чувство стиля, оно со временем только кристаллизируется. Есть сведения, что в Усть-Каменогорске, где выросла Ульяна Сергеенко, она отличалась от сверстниц своим внешним видом и желанием выделиться. Учась в гимназии, она отрицала школьную форму и иногда спорила на эту тему со школьным руководством. Вполне естественно, что в условиях бо льших возможностей чувство стиля Ульяны стало предметом подражания и восхищения.

Уникальный образ.

Ульяна играет эпохами, как куклами – то она барышня-крестьянка в платке и платье в горошек, то девушка 50-ых в пышной юбке в стиле new look, то дама викторианской эпохи. При этом ее образ – абсолютно целостный. Очевидно, есть внутренний стержень, на который девушка нанизывает свои образы, создавая картину под названием «стиль Ульяны Сергеенко». Мы бы определили его так: смесь женственности, элегантности и интеллектуальности, благодаря которым каждый лук, независимо от исторического посыла, получается красивым, романтичным и глубоким.

Удачное замужество.

Увы, или к счастью, факт остается фактом: в успехе женщины немалую роль может сыграть муж, если правильно его выбрать. Мы , который не просто поддерживает жену в ее творчестве, но и управляет всеми делами Prada. В случае с Ульяной, она попала в свет, где ее стали замечать, благодаря статусу мужа – Даниил Хачатуров является главой Росгосстраха. А дальше роль сыграло ее необыкновенное чувство стиля. Но помогло бы оно, будь она учительницей в Усть-Каменогорске?

«Я это признаю. Но также совершенно очевидно, что это не единственный богатый муж, и я не единственная богатая жена… Человек видит только то, что хочет» – Ульяна Сергеенко о протекции мужа.

Стиль à la Russe.

Не секрет, что русская культура не первое столетие будоражит западные эстетические рецепторы. Горошки, цветы, платки – несколько лет назад именно образ русской барышни принес Ульяне узнаваемость, а за ней – популярность. Она начала появляться в фешн-блогах и выпустила несколько коллекций в таком ключе. Благодаря Ульяне, а также ее подругам и коллегам (к примеру, Вике Газинской, с которой она отшивала первую коллекцию) русские девушки стали не просто объектом прессы, но целым явлением в моде под названием “the Russian fashion pack”.

Тем не менее Мирославу Думу практически сразу из совета директоров детского интернет-магазина The Tot, который она же и основала. Как прокомментировала соосновательница проекта Насиба Адилова, «расизм недопустим в любой форме, даже если это случайно и неосознанно».

Ночью 23 января Думе припомнили и другие высказывания. Например, в 2012 году на своей лекции о «моде в пространстве интернета» она сказала, что на Buro 24/7, которым она руководит, никогда не появится трансгендерных моделей а-ля Андреа Пежич и мужчин, которые носят женскую одежду. «Плохо к этому отношусь. Где-нибудь в журнале или по телевизору [это] может увидеть маленький мальчик и неправильно это понять, неправильно на это среагировать. Считаю, что какая-то цензура или культура должны в этом смысле присутствовать», - заявила Дума. В той же лекции она сказала, что слишком переживает за красоту картинки на своем сайте, поэтому статей про светскую львицу Ким Кардашьян тоже не будет.

Видеоотрывки из лекции снабдили английскими субтитрами. После этого Думу обвинили в трансфобии и лицемерии. Стоит отметить, что данное слово Мирослава сдержала лишь отчасти: на сегодняшний день на сайте Buro 24/7

Главный популяризатор русского стиля на Западе, Сергеенко встретилась с L’Officiel - и честно рассказала о трудностях кружевоплетения, работы с Эдвардом Эннинфулом и организации кутюрных показов за два месяца.

17.11.2017
Ирина Щербакова

Reading time 2 minutes

Ульяна Сергеенко, человек, познакомивший фэшн-индустрию с современным русским кутюром, приходит на интервью не в расшитом пальто и не в бархатной накидке в пол, а в удобной темно-зеленой парке. И не на шпильках, а в лодочках на практичном небольшом каблуке — таких, которые американская модная пресса ласково зовет sensible shoes. Это, скажем, довольно-таки неожиданно.

Однако даже настолько базовая вещь, как парка, у Ульяны — собственного бренда. То есть тоже далеко не pret-a-porter; само слово ни Сергеенко, ни ее команда в работе не используют. Вещи более «носибельной», повседневной линии проходят как деми-кутюр: все они сделаны вручную, для каждой используется хитрый закрытый шов — так что изнутри любое платье или пиджак выглядит точно так же, как снаружи. «Самые простые на первый взгляд брюки, — говорит Сергеенко, — мы можем подгонять очень долго. Бесконечно приводить к этой вот простоте. Бывает даже, что после всех этих подгонок вещь и не идет потом никуда: просто устаешь с ней биться».

Если к пошиву черных классических брюк Ульяна Сергеенко подходит настолько серьезно, нетрудно вообразить, как дела обстоят с ее вечерними платьями — теми самыми, которые охотно выгуливают на красных дорожках Дита фон Тиз, Наталья Водянова или, например, звезда «Игры престолов» Эмилия Кларк. «Представляете, что такое делать вологодское кружево в большом объеме? — рассуждает Сергеенко. — Все плетется вручную, крошечные фрагменты — в большое единое целое. И слово "большое" здесь не преувеличение, — первое свадебное платье, над которым мы работали, к примеру, действительно было огромным. Полный цикл производства длиннее чем полгода. Когда мы сдавали работу, то ужасно боялись, держали пальцы крестиком. Финальная сборка, невеста ждет. Невесты еще, знаете, на стрессе перед свадьбой худеют, как правило. Пожалуй, сложнее вещи, чем это платье, я не помню».

«Мне придется это сказать, но зачастую вещи уже не несут никакой ценности. А многие люди, наоборот, хотят, чтобы у них было что-то настоящее. Что-то хорошо сделанное, вечное, во что вложили много души и труда. Я вижу, что и некутюрные клиенты, люди, которые не скупают кутюр постоянно и в огромном количестве, приходят за пальто, которое смогут носить всегда».

Сергеенко работает и принимает гостей в Гранатном переулке; здесь находятся магазин с деми-кутюром, шоу-рум и ателье, где отшивают именно клиентские заказы. Сам кутюр, который потом отправится на Парижскую неделю моды, «тираж» и вещи капсульных коллекций шьют на «Красносельской»: «Там все производство». Внутри сравнительно нового здания в Гранатном все под старину: высокие потолки, белые стены с едва заметной лепниной, как в правильной петербургской парадной. Здесь вроде и тихо, но не безлюдно — одна сотрудница Ulyana Sergeenko спускается по лестнице с несколькими запечатанными коробками, другая, в длинном приталенном платье в цветок и ботильонах Vetements с каблуками-«зажигалками», вежливо здоровается, пробежав мимо.

Символ бренда, красная лошадка-качалка, мелькает везде: ее силуэт украшает замок классических кожаных сумок «Уля», она выгравирована на золоченых табличках возле отдельных комнат, ее же изображение вешают на дверь помещения, где находится клиент, вместо обычной надписи «Не беспокоить». В одной комнате шоу-рума легко насчитать сразу семь лошадок: метровая на окне, две поменьше на шкафах, совсем маленькие расставлены между шляпами, инкрустированными камнями головными уборами из прошлых коллекций и клатчами разного времени.

Сам шоу-рум несколько отличается от строгих интерьеров офисов в Гранатном. Из парадной попадаешь в причудливый, тоже петербургский по духу музей-квартиру — обои с розами, портреты Тургенева, Маяковского и Ахматовой на стенах, цветы в кадках. Из колонок доносится арт-поп-группа Anthony and the Johnsons, записывавшая в разное время песни то дуэтом с Бьорк, то с вокалом Дэвида Линча, то на стихи Эдгара По. Обстановку для шоу-рума придумывали всей командой. Кто-то принес и поставил на шкаф дулевскую фарфоровую фигурку, кто-то фарфоровую девушку, примеряющую платье, — производства ЛФЗ. Антикварные торшеры случайно нашел партнер Ульяны Фрол Буримский. Книгу «Русское кружево и русскiя кружевницы» 1892 года подарила одна из клиенток. Кружево — одна из тем, которые особенно занимают Ульяну. В этом году она сделала выставку в вологодском Музее кружева, которую потом привезла в Лондон, и даже с помощью одной из кружевниц устроила англичанам мастер-класс по плетению.

На вопрос о западном интересе ко всему русскому Ульяна Сергеенко пожимает плечами: «Все, к примеру, знают про Дягилева, Нижинского, "Русские сезоны" — люди читают про них, с удовольствием рассматривают эскизы костюмов, вот выставка не так давно была. Но дело не в том, что Дягилев и Нижинский были русскими, а в том, что это были по-настоящему гениальные люди. Я бы вообще не зацикливалась на "русскости" — немножко устаю от этого. Да, я горжусь тем, что я русская, но мне ближе слово "российский". Думаю, есть интерес и ко всему советскому в целом. Казахскому, узбекскому, кавказскому».

О том, какая судьба ждет кутюр в ближайшие несколько лет, модная пресса спорит уже не первый сезон. У Ульяны по этому поводу есть свое мнение. «Кутюр давно хоронят, — замечает она. — Эти разговоры вели, ведут и, наверное, будут вести и дальше. Но что я лично заметила, как человек, который работает с клиентом… мне кажется, что сейчас потребность в кутюре, наоборот, возросла. Или не то чтобы даже именно в кутюре — просто люди устают от постоянной смены трендов. Устают от бесконечной гонки за всеми этими маст-хэвами. Вы знаете, вещи выходят из моды моментально, и что с ними после этого делать, я не представляю. Их даже продать нельзя. Мне придется это сказать, но зачастую вещи уже не несут никакой ценности. А многие люди, наоборот, хотят, чтобы у них было что-то настоящее. Что-то хорошо сделанное, вечное, во что вложили много души и труда. Я вижу, что и некутюрные клиенты, люди, которые не скупают кутюр постоянно и в огромном количестве, приходят за пальто, которое смогут носить всегда».

Затем Сергеенко добавляет: «Я вообще перестала покупать одежду. Я прихожу в магазин и не знаю, что купить, зачем мне вещь, которая завтра станет неактуальной? Я скучаю по простым, сиротским платьям».

На фото: Ulyana Sergeenko весна–лето 2013

Ульяну можно понять: главные ботинки, сумки и худи сезона устаревают, не успев появиться на прилавках. За те полгода, которые в большинстве случаев проходят между показом и началом продаж, их десятки раз успевают снять для глянца, сотни раз перепостить в инстаграме, посвятить им солидное количество аналитических статей в духе «почему "кроксы" со стразами — новые слиперы с мехом» и благополучно забыть.

Один из способов жизни в новом фэшн-мире — намеренный аскетизм, отказ от моды в принципе, одежда-униформа: простые голубые джинсы, простые белые кроссовки, несколько одинаковых мужских рубашек. Другой способ — тоже отказ от маст-хэвов, но не аскетизма, а кутюра и деми-кутюра в пользу сшитых по спецзаказу вещей, способных служить годами.

По мнению Ульяны, белые кроссовки и пуговицы с ручной ростовской росписью имеют равные права на существование. «Для меня, — говорит Сергеенко, — это вопрос личного выбора. Кто-то сейчас играет в новую моду, более демократичную, кто-то остается приверженцем старых ценностей. Для меня главное — качество, крой и кутюрный подход. У нас с вами могут не совпадать точки зрения, но хорошо, что есть возможность выбирать».

О первых годах в индустрии Ульяна вспоминает во всех подробностях и явно с удовольствием. «Мы не ожидали сами, что все настолько удачно сложится. Не думали, что будем так востребованы, что из камерной истории вырастет нечто большее. У нас совершенно не было плана. Да, мы много раз ошибались, но некоторые вещи сделали правильно чисто интуитивно. И нельзя было придумать это лучше. Мы не знали, как надо, но почему-то поступили именно так. Если бы я вернулась в то время, то я бы ничего не изменила. Я люблю эти ошибки, а интуитивно принятыми верными решениями горжусь».

Были ли решения, которые она сама от себя не ожидала? «Я вам больше скажу, — отвечает Ульяна, — если бы сейчас кто-то пришел ко мне с большинством тех идей, которые мы воплотили в самом начале, я бы просто за это никогда не взялась. Я бы сказала: это невозможно. Вот просто невозможно, и все тут. Что до решений, то самым смелым было, наверное, это все начать. Нет, не то чтобы я как-то идеализировала моду. Я понимала, что стоит за любым симпатичным фасадом, понимала, что мода — в первую очередь труд, труд людей. Но я не отдавала себе отчета в том, сколько нужно было работать. И кстати, сколько всего предстояло изменить в себе».

Сергеенко делает паузу. «Наш первый кутюрный показ, — рассказывает она, — был безрассудством. Сейчас за два месяца вот так просто сделать нечто подобное я бы точно не отважилась. Но тогда, помню, в конце апреля мы с Наташей (Водяновой. — Прим. ред. ) сидели в кафе, и она подсказала идею: "Ульяна, это же кутюр, делайте кутюрные вещи!" А я даже не знала, кто такой кастинг-директор! Искренне не знала. И Наташа мне это все по ходу дела объясняла».

Дебютное кутюрное шоу, как и последующие, Сергеенко стилизовала сама, что, в принципе, редкость. Исключение Ульяна сделала только для того, чтобы привлечь Эдварда Эннинфула. Первый показ, над которым он работал, прошел в старейшем из ныне действующих парижских цирков прошлой зимой — незадолго до того, как Эннинфула назначили главным редактором британского журнала Vogue.

«Решиться было трудно, — говорит Ульяна. — Я всегда стилизовала показы сама, и для меня подпустить кого-то близко к настолько личной истории было непредставимо. Но у нас команда из молодых ребят, все с амбициями, всем интересно. Уговаривали: "Ульяна, ну что вы все время сами, ну надо же быть моднее". Я пошла у ребят на поводу. Не могу сказать, что сама к этому рвалась, — но мне хотелось показать команде нечто новое и самой научиться. Ох, это было очень травматично. Первый показ мы все с трудом пережили. Уже тогда команда взвыла: "Зачем мы вообще об этом просили?" Эдвард заставлял все переделывать, причем чуть ли не за два дня. Я бы сама, конечно, так в жизни не стала стилизовать, изначально вещи выглядели совсем по-другому. Стивен Джонс работал над шапочками для коллекции, прекрасными, расшитыми бисером, — сложнейшая работа! Но ни одной шапочки не вышло, Эдвард все забраковал. Я ходила плакала, Стивен Джонс тоже расстроился, но я ничего не могла Эдварду сказать лично, не хотела его обидеть. Между нами стояла Наташа Водянова, и я ей шепотом по-русски жаловалась. И только пройдя через все это, мы поняли, как дальше нужно работать именно с Эдвардом».

«Стивен Джонс работал над шапочками для коллекции, прекрасными, расшитыми бисером, — сложнейшая работа! Но ни одной шапочки не вышло, Эдвард (Эннинфул. — Прим. ред. ) все забраковал. Я ходила плакала, Стивен Джонс тоже расстроился, но я ничего не могла Эдварду сказать лично, не хотела его обидеть. Между нами стояла Наташа Водянова, и я ей шепотом по-русски жаловалась. И только пройдя через все это, мы поняли, как дальше нужно работать именно с Эдвардом».

Часто ли Сергеенко потакает команде — и вообще, что она за начальник? «Говорят, я самодур, — смеется Ульяна. — Но может быть, это из-за того, что я не планировала быть начальником. Руководить таким количеством людей мне самой очень трудно. Думаю, что именно управляющим я быть не могу, я все-таки слишком эмоциональная. Как со всем этим справляюсь? Врать не буду — я не справляюсь. Но я рада, что есть люди, на которых я могу положиться».

Фотографии Ульяны: Данил Головкин

Мы долго смотрели на Запад и вдохновлялись его культурой, но сейчас призываем заглянуть в себя и по-новому почувствовать Казахстан и Центральную Азию. Buro 24/7 приглашает вас подняться на Медео, попробовать таджикскую тандырную лепешку и отправиться в Самарканд. Мы узнали у нашей соотечественницы дизайнера Ульяны Сергеенко, почему именно этот регион послужил вдохновением для ее кутюрной коллекции весна/лето 2014. Ее ответы вдохновили нас на путешествие на Восточном экспрессе в изумительно красивых нарядах от Ulyana Sergeenko.

Учитывая, что Ваша коллекция посвящена Казахстану и Центральной Азии, интересно, какими воспоминаниями Вы вдохновлялись. Они из детства? Что именно Вы вспоминали, когда ее готовили?

Я родилась и выросла в Усть-Каменогорске на востоке Казахстана, и для меня детские эмоции и воспоминания по сей день являются самым сильным вдохновением. Советские мультики и книги, традиции и ценности. Я помню сказки, что рассказывала мне бабушка, ее гармоничный образ, который до сих пор кажется мне идеалом женственности. В попытках воскресить в памяти мечты и переживания того времени обычно и появляется образ героини. Темы наших коллекций всегда вымышлены, и в этом сезоне самобытность Средней Азии мы смешали с образом настоящей femme fatale, отправив ее в воображаемое путешествие на поезде по Казахстану и бывшим южным республикам СССР.

В этом сезоне самобытность Средней Азии мы смешали с образом настоящей femme fatale, отправив ее в воображаемое путешествие на поезде по Казахстану и бывшим южным республикам СССР

Расскажите о деталях – они прячутся и под роскошью платья на модели, идущей по подиуму, не всегда заметны. Сколько их, и из чего они родились?

Важным элементом в коллекции весна-лето 2014 стали головные уборы: тюбетейки, расшитые бисером или выполненные в лаковой коже; ободки-тюрбаны. В этой же коллекции наши мастера провели сложнейшую и в своем роде уникальную работу над всеми полосатыми изделиями. То, что со стороны выглядит, как принт, на самом деле является результатом колоссального труда: каждая тканевая полоска была выкроена и сшита вручную, поэтому на бело-голубой халат, в котором на подиуме появилась Алла Костромичева, ушло более пятисот часов работы. В этом же платье использовалась особая техника бисероплетения, имитирующая бахрому.

Каждая тканевая полоска была выкроена и сшита вручную, поэтому на бело-голубой халат, в котором на подиуме появилась Алла Костромичева, ушло более пятисот часов работы

Для декорирования других вещей использовались также ручная стежка, имитации цветов хлопка в аппликации, вышивке и витражной технике, ковроткачество как для элементов одежды, так и для аксессуаров. Например, для создания рисунка в ковровой технике на чемодане потребовалось более пяти тысяч отверстий. Сам же аксессуар изготавливался вручную около месяца. Каждая из техник по-своему сложна в производстве, но именно это и делает вещь уникальной, ведь тогда она обладает своей историей создания, у нее появляется душа. Для меня это и есть настоящий кутюр, нечто большее, чем дорогие ткани и идеальный крой.

Каждая из техник по-своему сложна в производстве, но именно это и делает вещь уникальной, ведь тогда она обладает своей историей создания, у нее появляется душа. Для меня это и есть настоящий кутюр, нечто большее, чем дорогие ткани и идеальный крой

Вы выбрали очень красивую музыку для показа. Расскажите, пожалуйста, о ней подробнее.

Показ коллекции открывает песня Майи Кристалинской "Нежность". На этот раз микс получился удивительным: в нем смешались и звуки среднеазиатских рынков и вокзалов, и народная таджикская и узбекская музыка; нашлось даже место альтернативному проекту Zombie и невероятно трогательной финальной композиции из фильма "Новый Кинотеатр Парадизо". Саундтрек получился, будто из кинофильма, а именно такой ассоциации и хотелось добиться.

Микс получился удивительным: в нем смешались и звуки среднеазиатских рынков и вокзалов, и народная таджикская и узбекская музыка; нашлось даже место альтернативному проекту Zombie

Как готовилась коллекция? Когда Вам пришла эта идея в голову? И главное, почему именно сейчас Вы решили создать коллекцию, посвященную Казахстану? Связано ли это с какими-то обстоятельствами Вашей жизни?

Весной прошлого года я вернулась в Казахстан с мужем, в родной Усть-Каменогорск. Эта поездка стала для меня словно возвращением в детство: знакомые воздух, земля, горы, вкусные сдобные булочки. Казалось, что все по-прежнему. И несмотря на то, что многое с тех пор изменилось, этот город остался таким же дорогим моему сердцу и полным счастливых воспоминаний.

Ваша коллекция, посвященная Центральной Азии, сделала художественным сам регион. Высокая мода, как искусство, как живопись, отражает реальность, но при этом возвеличивает ее. Каков для Вас сегодня этот регион? Каким он Вам кажется?

Этот регион всегда был художественным. Его аутентичность, свобода духа и изящная простота и есть самое большое богатство. Вдохновляют не только живописные пейзажи, но и удивительная особенность местных жителей одеваться со вкусом и тонкой ноткой фольклора, не прикладывая к этому практически никаких усилий. Невольно вспоминаются картины Николая Рериха, путешественника и первооткрывателя. Он совершал экспедиции по Центральной Азии, воспевал ее духовность, чистоту и красоту в своих путевых рассказах и красочных картинах. Многие его работы вдохновили нас на использование некоторых цветовых сочетаний в коллекции, а на одном клатче мы даже воссоздали одну из его картин в ковровой технике.

Регион Центральной Азии всегда был художественным. Его аутентичность, свобода духа и изящная простота и есть самое большое богатство

Были ли какие-то казусы во время подготовки к показу?

Вся подготовка по большей части и состоит из казусов. Учитывая, что мы находимся в Москве, парижские поездки всегда оказываются сложными в организации – с нами едет коллекция, огромное количество дополнительных деталей, около пятнадцати человек из московской команды – это целое приключение! А для того, чтобы завершить все приготовления, у нас обычно остается три-четыре дня. За это время проходят примерки, кастинги, встречи с редакторами и стилистами. Пожалуй, это самое напряженное, но и самое увлекательное для нас время. В такие моменты может случиться что угодно, в том числе и комичные ситуации. Например, на последнем показе одно из платьев было по ошибке надето наоборот. К счастью, это было почти не заметно, но при заказе мы уточняли у клиентов, какой стороной они хотят его носить.

Вдохновляют не только живописные пейзажи, но и удивительная особенность местных жителей одеваться со вкусом и тонкой ноткой фольклора, не прикладывая к этому практически никаких усилий

Невольно вспоминаются картины Николая Рериха, путешественника и первооткрывателя. Он совершал экспедиции по Центральной Азии, воспевал ее духовность, чистоту и красоту в своих путевых рассказах и красочных картинах

Вы единственная из российских дизайнеров, чьи образы регулярно примеряют на себя западные звезды. Чье видение нарядов от Ульяны Сергеенко Вам нравится больше?

Каждая наша клиентка имеет свой исключительный почерк, свою манеру преподнесения того или иного платья. Женщины из Казахстана, Бахрейна, Саудовской Аравии, Англии, Швейцарии и других стран умудряются невероятно искусно адаптировать наши вещи к особенностям своей культуры и страны. Мне хотелось бы выделить королевскую особу и первую леди Катара – Шейху Мозу, невероятно красивую и яркую женщину, чей вкус порой потрясает. Она, к слову, сама владеет одним из важнейших модных домов мира. Для меня огромная честь видеть ее среди клиентов. Интересно, как такие разные женщины из разных миров находят свое в наших платьях, что-то, что трогает именно их.

Просмотр

У Вас необычный эклектичный стиль. В некоторых интервью Вы признавались, что иконой стиля всегда считали Вашу бабушку. Расскажите о ней подробнее, пожалуйста. Какой Вы ее помните, опишите детали ее нарядов, чему Вы у нее научились?

Я часто вспоминаю ее... Меня всегда поражали ее сдержанность, чистота, доброта души и отзывчивость. Она была самой обычной советской бабушкой, и именно это меня всегда привлекало. Сегодня эти качества – большая редкость, и поэтому ее образ мне импонирует и вдохновляет годами. Ее простые платья, блузки и ситцевые юбки, скромные, но изящные украшения, неброские вязаные кардиганы и кожаные ридикюли – эти вещи я до сих пор считаю воплощением безупречного стиля и элегантности и бережно храню те немногие, что удалось сберечь.

Что Вы думаете о последних кутюрных показах Chanel, Christian Dior и Viktor & Rolf? Появилось мнение, что настал момент, когда одежду Haute Couture нужно делать более практичной и приспособленной к повседневной жизни. Согласны ли Вы с этим?

Такое мнение есть, но его явно не разделяют наши клиенты. Эта модернизация понятия Haute Couture невольно влияет на всех, но для меня она больше выражается в широком выборе ткани; мы находимся в нескончаемом поиске новых решений, техник, подходов. Что касается силуэтов и аксессуаров, я предпочитаю оставаться верной своей эстетике. Ведь для повседневной жизни есть pret-a-porter, и потому в кутюре хочется сохранить такие качества, как личный подход, уникальность изделий и пристальное внимание к деталям.

Образы от Ulyana Sergeenko в модной индустрии часто называют «русским стилем». Как Вы думаете, сколько еще будет актуален экзотичный для европейцев русский стиль?

Понятие "русское" – очень обширно, у нас ведь одна из самых интересных и богатых культур, которая, я уверена, никогда не сможет оставить к себе равнодушными творческих людей по всему миру. В каждом периоде времени присутствуют особенные, неповторимые элементы. Так, например, за короткий период истории Советского Союза было создано огромное количество произведений искусства: от платьев до шрифтов, от картин до памятников архитектуры. Жаль только, что когда-то все очень быстро уничтожалось, а теперь мы вынуждены собирать по крупинкам эти важнейшие исторические и культурные отсылки. Я часто задумываюсь о том, что уже никто не сможет родиться в СССР, в этот уникальный период, когда все республики были открыты, и все мы жили в неповторимой атмосфере большой многонациональной семьи. Это было чудесное, настоящее детство, проведенное в окружении близких людей и в гармонии с природой.

Развод Ульяны Сергеенко и Даниила Хачатурова стал самой обсуждаемой темой в светской хронике. Несмотря на то, что пара рассталась в 2015 году, подробности их семейной жизни до сих пор всплывают в прессе. В новом интервью журналу Tatler "королева российского кутюра" впервые назвала причины, из-за которых брак дал трещину.

Оценка

Спустя два года после расставания наконец-то нарушила молчание. Успешная бизнес-леди поделилась своими переживаниями и откровенно призналась, почему не смогла сохранить семью. По словам Ули, жить и знать, что тебя больше не любят, подобно саморазрушению, и с этим тяжело не согласиться.

Я просто не чувствовала, что он меня любит, и устала жить как ни в чем не бывало. Это было бы саморазрушением. Даня этого не ожидал, возможно, поэтому отреагировал так жестко. А я не ожидала, что все будет так. Мне казалось, мы цивилизованно договорились.

Несмотря на достаточно смелое признание, ведь редко сильные и успешные женщины "ломаются" и на всю страну говорят, что их просто перестали любить, Сергеенко многие не поддерживают, а считают, что "нечего было уводить женатого мужчину из семьи", а еще и злорадствуют, что теперь она "в шкуре брошенной жены осталась у разбитого корыта, да еще и с двумя детками на руках". Чтобы разобраться, кто прав, а кто виноват, давайте вспомним историю любви Ульяны и Даниила.

В поисках принца и лучшей жизни: мама-одиночка из провинциального городка познакомилась с олигархом

Ульяна Сергеенко познакомилась с гендиректором "Госстраха" Даниилом Хачатуровым в сложный период своей жизни. Тогда девушка, воспитывающая маленького сына от гражданского мужа, уехала из родного Усть-Каменогорска в Санкт-Петербург в поисках лучшей судьбы. На тот момент миллиардер на протяжении 14 лет состоял в браке с красавицей-женой Анной и воспитывал сына. Семейной положение завидного кавалера, на тот момент занимающего 54-ю строчку в русском рейтинге «Forbes», Улю не смутило. Девушка начала встречаться с женатым мужчиной и 5 мая 2006 года родила Даниилу дочь Василису. И только через год после рождения малышки Хачатуров развелся с женой.

После рождения дочери и развода с женой Хачатуров повел Сергеенко в ЗАГС

Оправившись после тяжелого бракоразводного процесса, в 2008 году Хачатуров решил взять в жены Ульяну. В статусе любимой жены Сергеенко впервые появилась на публике на пышном торжестве в честь 35-летия олигарха. Примерив образ , Уля поздравила "своего принца", "свой подарок судьбы"(так в интервью она называла благоверного) песней "Happy Birthday, Mr. President".

Даниил Хачатуров помог Ульяне Сергеенко создать модную империю

Муж-миллиардер помог Ульяне создать . Расходы по созданию коллекций, организаций модных показов ложились на его плечи. Пиаром показов Сергеенко занималась легендарная Карла Отто, а режиссировал Александр де Бетак . Конечно же, талант девушки к созданию эксклюзивных вещей и участие таких гигантов фэшн-индустрии в раскрутке бренда принесли свои плоды. Марка быстро стала приносить доходы. Даниил и Ульяна казались счастливой супружеской парой: они воспитывали 2 детей, посещали светские мероприятия, бизнес расцветал. Но Хачатуров решил поискать счастья на стороне. И так же, как и в первом браке пошел налево, по крайней мере, так писали в СМИ.

Сценарий с изменой повторился: Даниил Хачатуров нашел новую зазнобу

По слухам, любвеобильный Даниил увлекся режиссером Анной Меликян . Переключившись с инвестиций в бренд Сергеенко, Хачатуров стал спонсировать проекты новой зазнобы. На премьере картины "Про любовь" Анна появилась с Хачатуровым, который и спонсировал работу своей новой пассии. Со сцены женщина заявила, что фильм вышел на большие экраны только благодаря Даниилу.

"Развод по-русски": Ульяна Сергеенко не стала вчитываться в брачный контракт, поэтому осталась у "разбитого корыта"

В 2015 году Ульяна Сергеенко и Даниил Хачатуров развелись. Сложностей с разделом имущества не было, ведь до свадьбы пара подписала брачный договор. Вот только Уля, влюбленная и наивная, не вчитываясь, подписала документ, который, как выяснилось при разводе был совершенно для неё не выгодным. В интервью она объясняла, что не стала изучать условия контракта, так как считала это унизительным: влюбленная по уши с 2-летней дочкой на руках, мечтая встретить с этим мужчиной старость, накануне свадьбы она не стала вникать в документы о разводе.

Хачатуров, чьё состояние на момент развода было оценено в 1,5 миллиарда долларов, выплачивает экс-жене всего лишь 100 тысяч рублей на содержание их общей дочки 11-летней Василисы.

Ульяна Сергеенко героиня декабрьского выпуска журнала Tatler: дизайнер в объективе Эллен фон Унверт